Сотник. Беру все на себя - Страница 38

«Блин, книжки почитаешь, так там сплошь и рядом швартовые концы и якорные канаты перерубают одним ударом чего-нибудь, острого, как бритва. Ага, сейчас! Пеньковый канат толщиной в руку топором перерубается с двух-трех ударов и то, если лежит на чем-то твердом, а если на весу (даже туго натянутый), так и вовсе намучаешься. А здесь-то еще и провисший — речное течение, толкая ладью в корму, натягивает кормовую чалку и ослабляет носовую. А не обтягивали чалки, наверняка с момента окончания погрузки, вот кормовая намокла и растянулась, а носовая…»

Мишкины мысли прервал толчок в спину и злой шепот Семена Дырки:

— Не порть вещь! Я сейчас гашу со столба скину.

Бормоча под нос почти точную цитату из анекдота: «Сопляки, только б им резать…» — Семен поднырнул под кожаный тент и перелез с борта на причал.

«Вот куркуль, нашел время веревки беречь… стоп, а почему он здесь, ему же положено на насаде оставаться?».

— Первый пяток, на берег! — передали отроки шепотом команду Егора.

Мишка вылез на причал и припал на правое колено, настороженно поводя из стороны в сторону самострелом, рядом, в таких же позах, вглядывались в темноту отроки шестого десятка.

— Чего скрючился? — раздалось рядом кряхтение Семена. — Помоги оттолкнуть, корму уже течением отвело!

Ветер, хоть и не постоянный, а порывистый, был прижимным, поэтому, чтобы течение «забрало» ладью, ее надо было, хоть немного оттолкнуть от берега. Семен, видимо, опасался, что, если не оттолкнуть нос, ладью развернет бортом к течению и она станет неуправляемой. Уперевшись руками в борт, Мишка почувствовал, как корпус ладьи медленно отходит от причала, но при этом, под действием речного течения, еще и смещается вправо. Зазор между бортом и причалом начал увеличиваться и, чтобы не сорваться в воду, пришлось резко оттолкнуться руками и отшатнуться назад. Рядом Семен Дырка сначала так же отшатнулся, а потом, сиганул с края причала, на борт ладьи, словно кот на забор.

«Ловок, ничего не скажешь! Первая, считай, ушла, и вроде бы не нашумели. Как там остальные?»

В темноте разглядеть что-нибудь, даже в нескольких шагах от себя было невозможно, но судя по тому, что никакого шума Мишка не слышал, захват первых пяти ладей, причаленных ниже других по течению, прошел удачно. Оставалось еще шесть…

Днем люди Трески безошибочно вывели разведку через лес на берег Пины прямо напротив причалов. Мишка, Егор и Семен Дырка, охраняемые с тыла десятком лесовиков, затаились на противоположном от города берегу и долго наблюдали за тем, что творится в речном порту, вырабатывая план ночного налета.

Ладей было всего одиннадцать, и все они сидели глубоко, значит, были уже нагружены (а может быть, и вовсе не разгружались, оказавшись захваченными полочанами сразу по прибытии). Только на два, самых больших, судна что-то таскали из складов, довольно хаотично, явно без единого плана, расставленных на берегу. Мишке, еще ТАМ привыкшему к строгой линейной упорядоченности ленинградского порта, подобное устройство, представлялось сущим безобразием.

Ладьи тоже были разнокалиберными — начиная с просто больших лодок, метров пяти-семи в длину, и кончая довольно солидными судами в десятки тонн водоизмещения. Экипажей, как удалось разглядеть, на ладьях не было, только по два-три человека, значит, сегодня днем суда уходить не собирались.

Склады и причалы находились на достаточно приличном удалении от города, да иначе их было и не разместить — земляные валы укреплений довольно близко подходили к берегу, начинаясь на таком расстоянии от уреза воды, чтобы их не подмывало в половодье. Порт между городскими укреплениями и водой просто не поместился бы. Мишка сильно опасался, что вместо складов они увидят только груду головешек — могли же пинчане их поджечь, чтобы не достались врагу, но, видимо, укрывшиеся в городе купцы и экипажи ладей, смогли убедить защитников Пинска этого не делать, в надежде хоть что-то отбить, при удачном стечении обстоятельств.

Семен Дырка и Егор, ссылаясь на приметы, уверенно предсказали дождливую и ветреную ночь, поэтому план угона ладей особых споров у них не вызвал, а Мишка, в таких делах не разбиравшийся, в дискуссию «специалистов» не встревал. Решено было подойти ночью на насадах и захватить первые пять судов (по числу насадов), потом оставить на каждой из захваченных ладей кормщика, пару гребцов из огневцев и пару Мишкиных отроков (этого должно было хватить для безопасного сплава по течению), и отпихнув добычу от берега, заняться остальными ладьями. Это, если все пройдет гладко, а если полочане всполошатся, то попрыгать в насады и смыться, удовлетворившись малой долей добычи. От плана поджечь оставшиеся ладьи пришлось отказаться — и погода дождливая, и полочане не лопухи, не дадут огню разгореться, и задерживаться, в случае тревоги, опасно.

Не то, чтобы Мишка сомневался в квалификации Егора и Семена Дырки, но как-то все очень уж просто у них получалось: подошли, взяли вахтенных в ножи, отчалили… С другой стороны, чем проще план, тем меньше шансов, что что-то пойдет «не так». К тому же, Мишка очень плохо представлял себе, как у полочан налажена охрана порта. Прежний опыт мало чем мог помочь — в ХХ веке наиболее тщательно охранялся периметр порта, по самой территории ходили редкие патрули пограничников, а суда охранялись силами экипажей (штатных или подменных), да и работал порт круглосуточно, так что, народу там постоянно толклось довольно много. А ЗДЕСЬ… никакого периметра не было вообще, заходи, кто угодно, и ночью, разумеется, не работали. Ну, будет по несколько человек на ладьях, возможно кто-то заночует в складах (или склады охраняют?), а больше, вроде бы, никого быть и не должно.